На столике рядом с кроватью – стакан апельсинового сока и две таблетки. Адвил. Кристиан и об этом позаботился! Я сажусь на кровати и глотаю таблетки. Вообще-то я чувствую себя совсем неплохо, прямо скажем, гораздо лучше, чем заслуживаю. Апельсиновый сок просто божественный! Утоляет жажду и освежает. Ничто так не помогает от сухости во рту, как свежевыжатый апельсиновый сок.

Раздается стук в дверь. Сердце подскакивает к горлу, и я не могу произнести ни слова. Грей все равно открывает дверь и заходит в комнату.

Ничего себе! Он только что с тренировки. На нем свободные серые трикотажные штаны и потемневшая от пота фуфайка. Мысль о потном Кристиане Грее меня странно волнует. Я глубоко вздыхаю и смеживаю веки, словно мне два годика и, если я закрою глаза, меня никто не найдет.

– Доброе утро, Анастейша. Как ты себя чувствуешь?

Ну, все.

– Лучше, чем заслуживаю, – бормочу я.

Кристиан ставит большую спортивную сумку на кресло и берется руками за концы полотенца, которое висит у него на шее. Он смотрит на меня, серые глаза непроницаемы, и, как обычно, я совершенно не представляю, о чем он думает. Он очень хорошо умеет прятать свои мысли и чувства.

– Как я сюда попала? – Мой голос тих и смиренен.

Грей подходит и садится на край кровати. Он так близко, что я могу к нему прикоснуться, чувствую его запах. О господи… запах тела и геля для душа – пьянящий коктейль, гораздо сильней, чем маргарита, теперь я это знаю на собственном опыте.

– Когда ты потеряла сознание, я не стал рисковать кожаной обивкой салона и отвозить тебя домой. Пришлось оставить тебя здесь, – отвечает он равнодушно.

– Кто укладывал меня в постель?

– Я. – Его лицо непроницаемо.

– Меня снова тошнило?

– Нет.

– Раздевал меня тоже ты? – Я почти шепчу.

– Тоже я. – Он выгибает бровь, а я отчаянно краснею.

– Мы не… – еле-еле выговариваю я, помертвев от ужаса. Закончить фразу у меня не получается, и я замолкаю, уставившись на свои руки.

– Анастейша, ты была в коматозном состоянии. Некрофилия – это не мое. Я предпочитаю, чтобы женщина была жива и реагировала, – поясняет он сухо.

– Мне очень стыдно.

Его губы немного приподнимаются в кривой усмешке.

– Да, весело провели время. Вечер надолго запомнится.

Мне тоже…

Но он смеется надо мной, негодяй! Он сам приехал, его никто не просил, а в результате меня назначили главным злодеем.

– Нечестно использовать всякие шпионские технологии, которые вы там у себя разрабатываете, чтобы следить за девушкой, – огрызаюсь я.

Кристиан смотрит на меня удивленно и, кажется, обиженно.

– Во-первых, отследить мобильный телефон можно по Интернету. Во-вторых, моя компания не занимается производством аппаратуры для слежки и скрытого наблюдения, и в-третьих, если бы я за тобой не приехал, ты бы проснулась в постели фотографа, а насколько я помню, ты была не в восторге от такого ухажера, – произносит он язвительно.

Ухажера!.. Кристиан Грей сердится, его серые глаза оскорбленно сверкают.

– Да ты просто рыцарь из средневековой хроники, – ехидно замечаю я.

Он немного оттаивает. Выражение лица смягчается, и на красиво очерченных губах мелькает тень улыбки.

– Нет, Анастейша, совсем не похож. Разве что на темного рыцаря. – Кристиан насмешливо улыбается. – Ты вчера ела? – строго спрашивает он.

Я мотаю головой. Какое еще преступление я совершила? Хотя его губы сжимаются, лицо остается бесстрастным.

– Обязательно надо есть. А ты пила на голодный желудок, и потому тебе было так плохо. Если честно, Анастейша, это самое первое правило, когда пьешь.

Он ерошит волосы рукой, а значит, все еще сердится.

– Ты и дальше будешь читать мне мораль?

– А это так называется?

– По-моему, да.

– Ты еще легко отделалась.

– В каком смысле?

– Если бы ты была моей, тебе бы еще неделю было больно сидеть, после того что ты вчера устроила. Пила на голодный желудок, напилась пьяная, чуть не влипла в историю… – Грей закрывает глаза, на его красивом лице ясно проявляется отвращение, и он слегка содрогается. Затем открывает глаза и строго смотрит на меня. – Страшно подумать, что могло с тобой случиться.

Ему-то какое дело? Если бы я была его… но я не его. Хотя, возможно, в глубине души я не против. Эта мысль пробивается сквозь негодование, вызванное его высокомерием. Я краснею: мое своенравное подсознание танцует радостный танец хула-хула при одной мысли, что я могла бы быть его.

– Ничего бы со мной не случилось. Я была с Кейт.

– А как насчет фотографа? – фыркает он.

Гм… Хосе-младший. Придется сказать ему пару ласковых.

– Хосе просто занесло. – Я пожимаю плечами.

– Думаю, кто-то должен научить этого фотографа хорошим манерам, чтобы его больше не заносило.

– Какой ты строгий, – фыркаю я.

– Ах, Анастейша, ты даже не представляешь. – Глаза Кристиана сужаются, и на лицо ложится озорная ухмылка.

Улыбка Грея действует на меня совершенно обезоруживающе. Только что я злилась – и вот уже не могу отвести взгляда от его лица. Ох!.. За эту улыбку можно все простить. Наверное, потому, что он так редко улыбается. Я даже забыла, о чем мы говорили.

– Я иду в душ. Или ты первая? – Он наклоняет голову набок, по-прежнему улыбаясь. Мое сердце колотится, мозг перестал посылать импульсы нейронам, отвечающим за дыхание. Улыбка Грея становится шире, он проводит большим пальцем мне по щеке и нижней губе.

– Дыши, Анастейша, – шепчет Грей и встает. – Через пятнадцать минут подадут завтрак. Ты, наверное, голодная. – Он идет в ванную и закрывает дверь.

Я наконец-то могу выдохнуть. Почему он так дьявольски красив? Мне хочется встать и войти к нему в душ. Никогда раньше я не испытывала ничего подобного. Гормоны бушуют. Я все еще чувствую на щеке и верхней губе прикосновение его руки. По телу разливается ощущение тягостного, болезненного дискомфорта. Что со мной? Хмм… Вожделение. Вот как, оказывается, это бывает.

Я снова ложусь на пуховые подушки. «Если бы ты была моей». О господи… Чего бы я только ни отдала, чтобы быть его! Кристиан Грей – единственный мужчина, который заставляет мое сердце ускоренно биться, а кровь – бежать по жилам. Хоть мне и не все в нем нравится: он очень замкнутый и противоречивый. Он то отталкивает меня, то присылает книги за четырнадцать тысяч долларов, да еще потом преследует, как будто я какая-нибудь знаменитость, а он – настырный поклонник. И при всем при том я провела ночь в его номере и чувствую себя в полной безопасности. Под его защитой. Он примчался спасать меня от выдуманной им самим опасности. Нет, он не темный, а самый настоящий белый рыцарь в сверкающих доспехах, классический романтический герой – сэр Гавейн или Ланселот.

Я вылезаю из постели и отчаянно пытаюсь отыскать свои джинсы. Грей выходит из душа мокрый, блестящий от воды и по-прежнему небритый. На нем ничего нет, кроме обернутого вокруг талии полотенца. И конечно, я стою с голыми ногами и изнываю от смущения. Он удивлен, что я уже встала.

Предоставлено издательством «Эксмо»

Милашка Кэти хочет стать «железной леди» // Фото: Alloverpress

Кэти Холмс изо всех сил стремится перевести свою голливудскую карьеру на новый уровень. Для этого она даже снялась в картине известного режиссера Филиппа Нойса «Дающий» с Джеффом Бриджесом и Мэрил Стрип. Но, к сожалению, ее роль в фильме, который выйдет в следующем году, небольшая, и вряд ли поможет ей взлететь на вершину Голливуда.

Другое желание Холмс – добавить сексуальности в свой сложившийся образ. Она считает, что это может задеть ее бывшего мужа Тома Круза.

Обоих этих зайцев можно убить, если сняться в картине по нашумевшему роману «50 оттенков серого».

Говорят, что Кэти уже пробуется на роль Елены Линкольн, сообщает издание celebitchy.com. Согласно книге, это сексуальная наставница и бизнес-партнер главного героя романа Кристиана Грея. Эта роль тоже не главная, зато необычайно яркая. Ради нее 34-летняя Кэти даже готова сменить имидж и стать платиновой блондинкой. Она уверена, что эта роль станет очень важной в ее карьере и жизни.

Однако большинство наблюдателей склоняются к тому, что если Кэти получит то, что хочет, это будет полным провалом фильма. Дело в том, что Елена (или миссис Робинсон, как называет ее Кристиан) – страстный, жесткий, сексуальный и харизматичный персонаж. А мисс Холмс слишком мила, чтобы вытянуть такую роль.

Кстати, на недавние высказывания Тори Спеллинг, обозвавшей ее «пластмассовым роботом», Кэти никак не отреагировала.

В заключительном фильме трилогии, «Пятьдесят оттенков свободы», который выходит на российские экраны 8 февраля, герои уже женаты, но их жизнь не стала скучнее. Наоборот, любовный сюжет неожиданно приобретает черты триллера. Накануне премьеры «ТН» побеседовала с исполнителем главной роли.
фото: Nino Munoz for Universal Pictures/UPI Россия
— Джейми, оглядываясь назад, как вы оцениваете свое долгое «путешествие» длиною почти в четыре года?
— Действительно, фильм «Пятьдесят оттенков серого» вышел в 2015 году, а снимали его в 2014-м. За это время я приобрел неоценимый опыт и, конечно, вырос как актер. Ну и, безусловно, приятно быть причастным к тому, что нравится многим людям.
— «Пятьдесят оттенков серого» сняла Сэм Тейлор-Джонсон. Что, по-вашему, режиссер Джеймс Фоули привнес в картину нового по сравнению с первым фильмом?
— Джеймсу наверняка было не очень просто запрыгнуть в поезд, который уже покинул станцию. Тем не менее ему это удалось: он с уважением отнесся к тому, что делал его предшественник, и при этом снял свое кино. В ситуации, когда ты подхватываешь работу другого человека, следует быть предельно деликатным, и Джеймс прекрасно с этим справился.
— В первых двух картинах отношения между главными героями — Кристианом Греем и Анастейшей Стил — были весьма непростыми. Как они развиваются в новом фильме?
— Можно сказать, они входят в более позитивное русло. Так как наши с Дакотой Джонсон персонажи теперь женаты, они все больше напоминают обычную семейную пару. Но это не значит, что их жизнь становится скучнее. Как вы догадываетесь, любовь героев вновь подвергается испытаниям.
Во-первых, супружество само по себе немалое испытание для влюбленных — думаю, люди, состоящие в браке, понимают, о чем я говорю. А во-вторых, чувства героев неоднократно проходят проверку на прочность благодаря автору сценария. (Смеется.) Например, когда на сцену выходит бывший босс Анастейши Джек Хайд, романтический сюжет явно сворачивает в сторону триллера.
— То есть зрителя ждет много экшена?
— Именно. Хотя съемки второго и третьего фильмов велись параллельно, работать над картиной «Пятьдесят оттенков свободы» мне было интереснее. В ней действие развивается более стремительно, есть сцены автомобильных гонок, драк… Нельзя сказать, что драк и погонь на мою долю пришлось так уж много, но я не без удовольствия расшвыривал коллег-актеров вокруг себя и делал разные трюки.
— В картине «Пятьдесят оттенков серого» Кристиан пытался во всем контролировать Анастейшу, в фильме «На пятьдесят оттенков темнее» она уже диктует ему свои условия. Кто владеет ситуацией в третьей картине?
— Можно сказать, герои сошлись в середине и балансируют, стараясь достичь компромисса, которого требует от влюбленных семейная жизнь. Грубо говоря, они пытаются работать в одной команде, а не вести борьбу за доминирование.
— Ваш герой отличается от того Кристиана, которого мы видели в первых двух фильмах?
— Я бы сказал, что он стал более понимающим, более человечным, что ли… По сравнению с первой картиной, где мысли и поступки Кристиана было сложно понять, сейчас перед нами открытая книга.
Для любого актера подобная роль — своеобразный вызов. Сложность состояла в том, что, с одной стороны, надо было сыграть этакого отстраненного и холодного типа, привыкшего контролировать все вокруг, а с другой — обаятельного парня, который нравится окружающим.
— А что вы можете сказать о героине — Анастейша очень изменилась со времен фильма «Пятьдесят оттенков серого»?
— Она наконец повзрослела, обрела свой голос и превратилась в сильную, независимую женщину, которая сама принимает решения. Становится ясно, что Анастейша действительно любит Кристиана. Одним словом, она теперь не та безответная овечка, что была раньше, и Кристиан это принимает, так как тоже по-настоящему любит.
— Какие еще интересные персонажи появляются в картине «Пятьдесят оттенков свободы»?
— Один из основных — Джек Хайд. Зрители познакомились с ним в фильме «На пятьдесят оттенков темнее», но в новой картине он устраивает настоящую встряску главным героям, становится источником драмы и экшена. Эрик Джонсон очень хорош в этой роли, а еще он выше меня, что не может не раздражать. (Смеется.)
Еще один персонаж — Джиа Маттео (ее играет Ариэль Кеббел), дизайнер, которая работает над интерьером нового дома Кристиана. Она откровенно флиртует с моим героем, чем вызывает вспышки ревности у Анастейши. Но Кристиан спокойно реагирует на эту ситуацию — он действительно счастлив с Анастейшей.
— Слышал, что вы очень сдружились с исполнительницей роли Анастейши. Это правда?
— Мы обожаем друг друга. Если бы между нами с Дакотой не было особой химии, мы не смогли бы сыграть те особенные отношения, которые связывают наших героев. Мы прошли весь этот путь вместе, и сейчас, когда съемки подошли к концу, остаемся большими друзьями. Уверен, что мы и впредь будем поддерживать друг друга. Ведь эта работа очень сильно повлияла не только на нашу карьеру, но и на нас самих. Нить, что нас связывает, так просто не разорвать. Это навсегда.
Кадр из фильма «Пятьдесят оттенков свободы»
Фото представлено UPI Россия
— Столь теплые отношения помогали вам во время съемок эротических сцен?
— Еще как! Страсть, буквально сжигавшая Кристиана и Анастейшу в первых двух фильмах, не идет на убыль. Наоборот, она становится еще сильнее. Кажется, эти ребята ненасытны, они не могут и дня прожить без секса.
Эротические сцены очень сложны для актеров — снимаясь в них, ты чувствуешь себя весьма уязвимым. Здесь нужно абсолютное доверие к партнеру. И если в фильме «Пятьдесят оттенков серого» мы с Дакотой только знакомились, наши отношения лишь набирали обороты, то потом уже хорошо чувствовали друг друга. Даже иногда умудрялись смеяться, что существенно облегчало работу.
Вообще, на площадке было немало моментов, вызывавших смех. Помню, мы никак не могли перестать хохотать во время съемок свадебной сцены. Мы вдруг поняли, что парень, который поднимался с нами в лифте в первом фильме, теперь сидит в первом ряду на брачной церемонии. Нам почему-то показалось это очень забавным. Мы с Дакотой часто смешили друг друга.
И это прекрасно: трудно работать, когда все вокруг слишком серьезно. Жизнь коротка, и надо успеть ею насладиться. Конечно, к работе следует подходить со всей ответственностью, но хорошо бы и получать от нее удовольствие. Мы же актеры, и наша главная задача — развлекать людей. А как это делать, если не относишься к себе с юмором? В принципе это применимо к любой профессии. Мой отец, к примеру, хирург, но это один из самых веселых людей, которых я встречал.
— Было ли на съемках что-то такое, что запомнилось особенно?
— Прежде всего то, что, как я уже говорил, параллельно мы снимали сразу две картины. На мой взгляд, это очень облегчило жизнь всей съемочной группе. Ты знаешь, что на шесть месяцев надо забросить все дела и целиком сосредоточиться на работе. Это помогает сэкономить не только время и деньги, но и силы.
Еще один бонус — поездка во Францию, куда герои отправляются в свадебное путешествие. Съемочный график был не очень жестким, так что у нас хватало свободного времени. Мы с Дакотой и другими актерами использовали его на то, чтобы побродить по Парижу и Ницце, поплавать в море и даже покататься на водных лыжах. Это были прекрасные дни.
Джейми ДОРНАН
Родился: 1 мая 1982 года в Белфасте (Северная Ирландия, Великобритания)
Семья: жена — Амелия Уорнер, актриса; дочери — Далси (4 года) и Элва (2 года)
Карьера: модель, музыкант, актер. Работал моделью известных марок, играл в британской группе Sons of Jim. Как актер дебютировал в фильме Софии Копполы «Мария-Антуанетта» (2006). Снимался в сериалах «Однажды в сказке», «Крах», фильмах «Антропоид» и др. Прославился ролью богача Кристиана Грея в фильмах «Пятьдесят оттенков серого» и «На пятьдесят оттенков темнее» Дарья МИХЕЕВА, ТЕЛЕНЕДЕЛЯ